Два дня я дома, и чувство тревоги сменилось удивительной наполненностью. Огонек внутри танцует и побуждает думать/играть/изобретать. И хотя праздничная лень тормозит готовые развернуться в любую минуту деятельные процессы, я действительно очень полна. И это, конечно, Париж сделал меня такой, и, конечно, после жутко было пойти в Перекресток и увидеть красные изъеденные пьянством и бедностью рожи, грязные кроссовки и спортивные костюмы, и ежедневный одухотворенный ритуал выбора еды среди красивых и утонченных людей pardon - bonsoir, madame - et un sac, s'il vous plait сменился обычной пробежкой по синим и белым рядам, лучше после одиннадцати, когда никто не приходит за бухлом, наклейки собираете, нужно делать ремонт в коридоре, снова каждое утро садиться на автобус and etc and etc and etc
Но что-то во мне навсегда переменилось (pathétique!), и да – как никогда отсюда хочется бежать, и как никогда ясно вижу, что пока нужно остаться.
Теперь 10 дней без работы. И что же? То ли в Никола-Ленивец умотать, то ли к кому-нибудь на дачу напроситься, то ли прикончить рассказ, который мучил меня, стыдно сказать, целый год, и никак от него видимо не избавиться, только излить и спрятать подальше... Вяло перечитываю "Модель для сборки", но медлю специально: пока читаю, я все еще там, а там все еще во мне.