Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Двери вагона с надрывом хлопают. Угрюмый седой мужчина открывает
книгу и перестает смотреть на меня пристально, хотя потом еще несколько
раз я ловлю его взгляд поверх розовой обложки, оплетенной сетью белых
трещин. Каждый новый год я чувствую себя одновременно маленькой и
старой. Я жду чего-то, электрические огни приносят радость, от них и от
глянцевых серебряных, пестрых красных, вульгарно сладких розовых оберток
захватывает дух. И я не могу уснуть, снова жду, свет погашен, и комната
синяя и размытая, сестра предлагает зажечь свечи, и хотя до двенадцати
они трижды прогорят, я выскальзываю из-под одеяла, и мы, шутя наперебой,
смотрим на два единственных живых огня в окружении разноцветных
мигающих, свисающих с искусственного зеленого дерева. Еще два живых огня
отражается в глазах сестры, я думаю, что ей обязательно понравятся
подарки, я увижу это уже через несколько часов, и во мне зажигается
пятый живой огонек. Теперь, когда кажется, что в комнате совсем светло, я
превращаюсь в старуху, которая, отгоняя рыб грусти от своих глаз, режет
вареную морковь под выцветший фильм, вспоминает что-то, чего никогда не
было, но что вспоминается каждый год в это время вот уже триста лет.
Родители, родители родителей, их старые друзья: лица кружатся и
оказываются печально знакомыми в какой-то другой эпохе. Когда успела
пройти целая эпоха, и нам стали доверять большой нож и выбор вина?
Коробки домов из белого картона, тут же небо - белое на белом,
засохшие за ночь оранжевые корки, парад бутылок на лестничной клетке и
проч. и проч.
Очень жаль, но -что-то- всегда хочет отнять у нас ощущение праздника,
которое есть на самом деле не что иное как вера в завтрашний лучший
день, возможность второго детства, безвозмездную радость, единение с
тем, где и с кем ты живешь. У них не должно получаться, а мы не должны
позволять. Потому что нам еще нужен праздник.
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
ты любишь глубиною козырять,
но здесь твоим уменьям грош цена:
здесь нет глубин и некуда нырять.
Мы видим мнимую величину
твоих заслуг, ныряльщик в глубину.
В кристалле этим славы не стяжать:
ты думаешь, что истинно нырнул,
а крутишься на месте все равно.
И уважать твои нырки смешно.
А мудреца не манит глубина,
ныряет он, но цель его ясна,
нырнет и возвращается назад
и сразу же снимает свой наряд,
что мудрость припасла для променад.
Харри Мартинсон - Аниара
и если вы будете плохо говорить про доктора, я с вами никогда не буду здороваться. потому что это как семья. пум пум пум
я просто пялюсь в айфон и цепляюсь за бокал на чужой вечеринке
все нормально, ухожу с журфака, чувствую себя птичкой, наконец-то